Сен
26
|
В Ганцевичском районе бывший послушник Жировичского монастыря на протяжении двенадцати лет одиноко живет посреди огромного болота.

Впереди посреди болота - остров монаха
Корреспондент «Зари» побывал у него «дома в гостях» и попытался понять, что может подтолкнуть человека в ХХІ веке добровольно отказаться от практически всех благ современной цивилизации и больше десятилетия одиноко жить в экстремальных условиях.
С «Монахом» – так Анатолия между собой называют сельчане из деревень, расположенных поблизости от республиканского гидрологического заказника «Подвеликий Мох», в котором тот обосновался двенадцать лет назад, меня познакомил ганцевичский предприниматель Владимир Кондратюк. Начиная с 2003 года, то есть практически с первых дней пребывания отшельника в Ганцевичском районе, Владимир Владимирович является для него своеобразным опекуном, помогающим выжить среди дикой природы. Еженедельно в заранее оговоренные дни он привозит «Монаху» продукты питания и разные необходимые вещи.
В один из таких дней я и отправился вместе с предпринимателем на встречу с этим «человеком болота».
– Познакомился я с Толей случайно, – вспоминает Владимир Кондратюк. – Однажды мы с женой зашли на рынок и увидели мужичка, продающего клюкву. Вид у него был жалкий – плохонькая одежда, изможденное лицо. Моя ныне покойная жена Ирина была человеком чуткой души и доброго сердца. Она расспросила Анатолия, кто он и что делает в Ганцевичах. После она пригласила его домой, накормила досыта и вдобавок собрала ему с собой продуктов. Затем Толя еще несколько раз сам приходил к нам и приносил ягоды, а мы давали ему еду и одежду. И как-то незаметно мы стали общаться с ним постоянно.
Проехав с десяток километров по гравийке, соединяющей Ляховичский и Ганцевичский районы, мы останавливаемся на условленном месте возле одного из съездов в сторону болота. Не успели выйти из машины, как прямо из леса к Владимиру Кондратюку с радостным лаем выбежала маленькая дворняжка и начала лизать ему руки.

Дом, который построил монах

Дружок - единственная живая душа, которая всегда находится с ним рядом
Буквально через минуту вслед за собакой на дорогу выходит и ее хозяин.
– Извините, Владимирович, что припозднился, – оправдывается «Монах». – Вчера вот руку потянул, а на одном плече далеко нести мешок с клюквой тяжеловато, поэтому приходилось чаще останавливаться и отдыхать.

Дверью служит лист железа
– По правде говоря, эта клюква мне совершенно ни к чему, – говорит Владимир Кондратюк. – Я потом ее всю сдам заготовителям, а за полученные деньги куплю Толе теплую одежду и обувь на зиму, плюс рулон клеенки – чтобы мог укрыться от непогоды.
Немного поговорив с Анатолием, передав тому запас продуктов на несколько дней и договорившись о следующей встрече, предприниматель уехал назад в город по своим делам. Ну а я, движимый журналистским любопытством, вместе с «Монахом» и его Дружком двинулся по узкой тропинке через лес и болото к нему «домой в гости», по дороге расспрашивая попутчика о его жизни.
Анатолий рассказал, что его фамилия Сапежко, а родился он на Минщине – в Копыльском районе в 1963 году. Семья у него была обыкновенная – отец, мать, старшие брат и сестра. После окончания восьмилетки в своей деревне в четырнадцать лет Толя устроился рабочим на завод резинотехнических изделий в Копыле и одновременно учился в вечерней школе. Повзрослев, женился. Но брак не удался. Детей у него с женой не было, а развелись они из-за того, что он начал сильно выпивать. В какой-то момент Анатолия осенило, что дальше так жить нельзя. Мужчина стал искать смысл жизни в религии. Вначале попал к кришнаитам – в девяностые годы их часто можно было встретить на городских рынках по всей Беларуси. Год прожил в их общине на одном из хуторов в Крупском районе, но потом понял, что это не его, и убежал оттуда.

Запас продуктов на несколько дней

Анатолий Сапежко
– Когда осенью 2003 года впервые пришел в Борки, то местные бабульки от меня шарахались, – вспоминает мужчина. – Но я им спокойно объяснял, что был послушником в монастыре (отсюда и появилось местное прозвище Анатолия «Монах». Прим. авт.) и что здесь ищу. Деревенские рассказали мне про небольшой лесной остров посреди болота и объяснили, как туда добраться. Хотите - верьте, хотите – нет, но этот остров однажды мне приснился. И когда я увидел его своими глазами, то понял, что именно тут мне надо и остаться.

Анатолий Сапежко
– Я просто жил по библейскому принципу: даст Бог день, даст Бог и пищу, – объясняет свою позицию отшельник. – Молился о помощи свыше и небеса услышали меня – свели с моим благодетелем Владимиром Владимировичем. Он дал мне еду и одежду. И это главное. А зимняя стужа мне нипочем, если рядом горит костер и есть где укрыться от дождя и снега.

Сейчас основное занятие Толи - сбор клюквы на болоте
– Вот вы удивляетесь: как здесь можно жить? – говорит «Монах». – Охотники и ягодники, когда изредка забредают ко мне на остров, тоже про это спрашивают. А мне на самом деле здесь хорошо и я счастлив. Вокруг меня нет никаких соблазнов – только одна природа, которая помогает мне спасать душу.
Правда, в первое время пребывания Анатолия на Ганцевщине ему приходилось выслушивать не только эти, но и другие, менее приятные вопросы. В том числе и от правоохранителей. Что, впрочем, вполне объяснимо. По воспоминаниям отшельника, однажды его доставили в РОВД и стали проверять по базам: не числится ли он в розыске и не скрывается ли от правосудия на болоте. Сапежко перед законом оказался чист. Единственное – у него не было паспорта. Тогда милиционеры отвезли Анатолия в Крупский район, по месту прежней прописки, где ему выдали новый паспорт.
– Наверное, они хотели, чтобы я там и остался жить, – делится своим мнением «Монах». – Но меня тянуло обратно, и вскоре я сюда вернулся.

Толя показывает лежанку, на которой спит
– Отец умер, когда я еще был школьником, – после минутного раздумья начал рассказывать мужчина. – Но помню, что он был очень властным человеком в семье. Наверняка, если бы батька был жив, он бы сделал все возможное, чтобы я не ушел в лес. Со старшим братом и сестрой у меня и раньше были натянутые отношения. Когда же я перебрался сюда – они вообще разорвались. Единственным родным человеком, который в открытую не осуждал мой выбор, была мать. Она старалась мягко уговорить меня остаться в нашей деревне и все переживала: как я там в лесу? Живой ли, здоровый? Чтобы немного успокоить ее, каждое лето я выбирался на родину. Перед этим сдавал ягоды и покупал много всяких сладостей. Приехав домой к маме, всякий раз угощал ее, чтобы она видела: я не голодаю и деньги у меня есть. Но несколько лет назад она умерла и с тех пор в родную деревню я больше не езжу.

Импровизированный колодец
– Да нет, на здоровье я не жалуюсь, – ответил тот. – Сколько живу здесь – никогда к врачам за помощью не обращался. Только однажды у меня разболелся зуб, так Владимирович привез мне таблетку и боль меня больше не тревожила. Поэтому, пока есть силы –буду жить на своем острове. А когда они меня начнут покидать, то, наверное, снова попрошусь к монахам в Жировичи.
P.S. Мы попрощались с Анатолием Сапежко – «Монахом» с «Подвеликого Моха» на краю его острова. По едва заметной тропинке я осторожно пошел через качающееся в такт моим шагам болото назад к людям и цивилизации. И от простой мысли, что меня там ждет семья и уютный дом, мне становилось хорошо. Отшельник тоже вернулся к себе «домой», где по-своему был счастлив. Но, честно говоря, поверить в то, что счастье в одиночестве бывает настоящим, я так и не сумел.
Источник информации: Геннадий ПОПЛАВСКИЙ (фото автора), "Заря".
26.09.2015.Больше интересного - у нас в Telegram https://t.me/brestcity
Новости по теме: Ганцевичи
***
Подпишитесь на Новости Бреста в Google
Читайте БрестСИТИ в Яндекс.Новости
Популярное:
По этой же теме (региону):
Понравилась новость? Поделитесь с друзьями:
Наш канал в Viber и Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро